ДЬЯВОЛ БЫЛ ГОРЯЧ

  Ну что, поругались мы с Фло, и ни напиваться, ни идти в массажный салон мне совсем не хотелось. Поэтому я сел в машину и поехал на запад, в сторону пляжа. Смеркалось, и ехал я медленно. Дотелепался до пирса, поставил машину и пошел по нему гулять. Заглянул в игральный зал, сыграл на нескольких автоматах, но там воняло мочой, поэтому я вышел. Для карусели я был слишком стар, поэтому ее я пропустил. По пирсу бродила обычная толпа – сонные безразличные типы.

  И тут я заметил, что из ближнего строения несется какой-то рев. Пленка или пластинка, вне всякого сомнения. Перед входом гавкал зазывала:

  – Да, дамы и господа, Сюда, Вот сюда вовнутрь… мы на самом деле поймали дьявола! Можете полюбоваться собственными глазами! Только подумайте, всего за четвертачок, за двадцать пять центов вы действительно можете увидеть дьявола… самого большого неудачника всех времен! Проигравшего единственную революцию, когда-либо затеянную на Небесах!

  Н-да, я был готов развеяться небольшой комедью после всего, что вытерпел от Фло. Я уплатил свой четвертак и вошел вместе с шестью или семью разнообразными обсосами. Парня этого упаковали в клетку. Обрызгали красной краской и засунули что-то в рот, отчего тот испускал клубочки дыма и язычки пламени. Актеришка из него был паршивый. Он просто расхаживал кругами, снова и снова повторяя:

  – Черт возьми, я должен отсюда выбраться! Как я мог вообще попасть такую сраную засаду? – Что ж, могу засвидетельствовать: он действительно выглядел опасным. Неожиданно он сделал шесть обратных сальто подряд. Потом точно приземлился на ноги, огляделся и произнес:

  – Вот говно, ужасно себя чувствую!

  И тут увидел меня. Подошел в аккурат к тому месту, где я стоял у самого каната. Он был теплый, как электрокамин. Уж и не знаю, как они это сработали.

  – Сын мой, – сказал он, – ты пришел, наконец! Я ждал тебя. Тридцать два дня уже я торчу в этой ебаной клетке!

  – Я не знаю, о чем это вы.

  – Сын мой, – продолжал он, – не шути со мною. Возвращайся сегодня вечером попозже с кусачками и освободи меня.

  – Только не надо мне тюльку вешать, чувак, – ответил я.

  – Тридцать два дня провел я здесь, сын мой! Наконец, я буду свободен!

  – Так ты хочешь сказать, что ты в самом деле дьявол?

  – Да я кошку в жопу выебу, если нет, – ответил он.

  – Если ты дьявол, то сможешь включить свои сверхъестественные силы и сам отсюда выбраться.

  – Мои силы временно испарились. Вон тот парень, зазывала, оказался вместе со мной в вытрезвиловке. Я сказал ему, что я дьявол, и он меня выкупил. В той темнице я утратил свои силы, иначе он был бы мне не нужен. Он снова подпоил меня, а когда я очнулся, то меня уже заперли в эту клетку. Жадный ублюдок, кормит меня собачьими консервами и бутербродами с ореховым маслом. Сын мой, помоги мне, умоляю тебя!

  – Ты спятил, – ответил я, – ты, наверное, какой-нибудь псих.

  – Ты только приди сегодня вечером, сын мой, вместе с кусачками.

  Вошел зазывала и объявил, что сеанс с дьяволом окончен, а если мы хотим посмотреть на него еще, то это будет стоить еще двадцать пять центов. Мне уже хватило. Я вышел вместе с шестью или семью другими разнообразными обсосами.

  – Эй, а он с вами разговаривал, – сказал мне какой-то старичишка, шедший рядом. – Я прихожу на него смотреть каждый вечер, и вы – первый, с кем он заговорил.

  – Хуйня, – ответил я.

  Зазывала меня остановил.

  – Что он тебе сказал? Я видел, как он с тобой разговаривал. Что он тебе сказал?

  – Он рассказал мне все, – ответил я.

  – Так вот, руки прочь, приятель, он – мой! Я столько бабок не зарабатывал с тех пор, как у меня была трехногая бородатая леди.

  – А что с ней стало?

  – Сбежала с человеком-осьминогом. Теперь купили ферму в Канзасе.

  – Мне кажется, вы тут все чокнутые.

  – Я просто тебя предупредил: я нашел этого парня. Не лезь!

  Я дошел до своей машины, влез и поехал обратно к Фло. Когда я зашел, она сидела в кухне и хлестала виски. Сидя вот так, она несколько сот раз повторила мне, что я за бесполезный шмат человечины. Я немного повыпивал с ней, не особенно распуская язык. Потом встал, сходил в гараж, достал кусачки, положил в карман, сел в машину и поехал на пирс.

  Я взломал заднюю дверь, задвижка вся проржавела и отскочила сразу. Он спал на полу клетки. Я начал было перекусывать прутья, но куда там. Слишком толстые. Тут он проснулся.

  – Сын мой, – сказал он, – ты вернулся! Я знал, что ты придешь!

  – Слушай, чувак, я не могу перекусить прутья этой фигулькой. Они слишком толстые.

  Он поднялся на ноги.

  – Давай сюда.

  – Господи, – сказал я, – ну и горячие же у тебя руки! У тебя, наверное, лихорадка.

  – Не называй меня Господом, – ответил он.

  Он перекусил прутья кусачками как нитки и шагнул наружу.

  – А теперь, сын мой, – к тебе. Мне нужно вернуть свою силу. Несколько бифштексов – и все придет в норму. Я сожрал уже столько собачьих консервов, что боюсь, в любую минуту залаю.

  Мы дошли до моей машины, и я отвез его к себе. Когда мы вошли в дом, Фло по-прежнему сидела в кухне и пила виски. Я поджарил ему грудинки с яйцом для начала, и мы подсели к Фло.

  – Твой кореш – смазливый чертяка, – сообщила она мне.

  – Он утверждает, что он и есть чертяка, – ответил я.

  – Давненько уже, – сказал он, – не было у меня хорошенького куска тетки.

  Он перегнулся через стол и запечатал Фло долгий поцелуй. А когда отпустил, она, казалось, была в шоке:

  – Это был самый горячий поцелуй в моей жизни, – пролепетала она. – А целовалась я много.

  – В самом деле? – переспросил он.

  – Если ты любишь хоть вполовину так же, как целуешься, то это будет уже чересчур, просто чересчур!

  – Где у тебя спальня? – спросил он у меня.

  – А ты просто ступай за дамой, – ответил я.

  Он направился за Фло в спальню, а я нацедил себе еще виски.

  Никогда в жизни не слыхал я таких воплей и стонов, и продолжалось это добрых сорок пять минут. Затем он вышел один, сел и налил себе выпить.

  – Сын мой, – произнес он. – Ты оторвал себе хорошую бабу.

  Он ушел на кушетку в гостиную, растянулся на ней и заснул. Я вошел в спальню, разделся и завалился к Фло.

  – Боже мой, – промолвила она, – боже мой, не могу поверить. Он протащил меня и через рай, и через ад.

  – Я только надеюсь, что он кушетку не подпалит, – сказал я.

  – Он что – курит в постели и засыпает?

  – Не бери в голову, – сказал я.

  Ну вот, значит, он начал брать верх. Теперь мне уже приходилось спать на кушетке. Приходилось слушать вопли и стоны Фло каждую ночь. Однажды, когда Фло ушла на рынок, а мы выпивали пиво в обеденном уголке, я вынужден был с ним поговорить.

  – Слушай, – сказал я, – я не против кому-нибудь помогать, но теперь, когда я потерял постель и жену, я должен попросить тебя отвалить.

  – Я полагаю, что задержусь еще немного, сын мой, твоя старуха – одна из лучших, что у меня бывали.

  – Послушай, мужик, – сказал я, – а ведь мне, возможно, придется пойти на крайние меры, чтобы тебя удалить.

  – Крутой, значит, а? Так послушай сам, крутой, у меня есть для тебя новости. Мои сверхъестественные силы вернулись. Только попробуй ебать мне мозги – можешь обжечься. Смотри!

  У меня была собака. Старый Пердун. Ценности почти никакой, но по ночам брехал, в общем, сторожил сносно. Так вот, этот хрен ткнул пальцем в Старого Пердуна, палец как бы чихнул, зашипел, из него вылетел тоненький лучик пламени и коснулся Старого Пердуна. Старый Пердун зашкворчал и исчез. Его просто не стало. Ни костей, ни шерсти, даже вони не осталось. Пустое место.

  – Ладно, мужик, – сказал я ему. – Можешь остаться еще на пару деньков, по после этого – вали.

  – Поджарь-ка ты мне лучше бифштекс, – сказал он. – А то я проголодался, да и боюсь, уровень спермы у меня в организме упал ниже некуда.

  Я встал и кинул бифштекс на сковородку.

  – И картошечки мне к нему зажарь, – продолжал он, – и помидорчика ломтиками. Кофе не надо. Бессонница, знаешь ли. Я лучше еще парочку пивка пропущу.

  К тому времени, как я поставил перед ним еду, Фло вернулась.

  – Здравствуй, любовь моя, – сказала она, – как дела?

  – Прекрасно, – ответил он, – а кетчупа что, нет?

  Я вышел из дому, сел в машину и поехал на пляж.

  А у зазывалы, значит, там еще один дьвол. Я заплатил четвертак и зашел. Этот вообще никуда не годился. Размазанная по телу краска его доканывала, и он пил, чтоб окончательно не свихнуться. Большой такой парняга, но совершенно ничего хорошего. Я оказался одним из немногих клиентов. Мух там было больше, чем посетителей.

  Ко мне подошел зазывала.

  – С тех пор, как ты спер у меня настоящего, я чуть с голоду не подыхаю. Свой цирк, наверное, открыл?

  – Слушай, – сказал я, – все, что угодно, отдам, чтоб ты его обратно забрал. Я просто хотел быть хорошим парнем.

  – Ты ведь знаешь, что бывает с хорошими парнями в этом мире, правда?

  – Да, в конце концов, стоят на углу 7-ой и Бродвея и торгуют номерами Сторожевой Башни.

  – Меня зовут Эрни Джеймстон, – сказал он, – давай, выкладывай, что там у тебя. У нас сзади комнатка есть.

  Я зашел вместе с Эрни в заднюю комнатку. Его жена сидела за столом и пила виски. Она бросила на нас взгляд.

  – Слушай, Эрни, если этот ублюдок будет нашим новым дьяволом, то и не заикайся. С таким же успехом можем совершить тройное самоубийство.

  – Полегче на поворотах, – ответил Эрни, – и передай бутылку.

  Я рассказал Эрни все, что произошло. Он выслушал внимательно, затем сказал:

  – Я могу его с тебя сгрузить. У него две слабости – выпивка и бабы. И вот еще что. Не знаю, почему это происходит, но когда он попадает в заточение, как в том вытрезвителе или у меня в клетке, то теряет свои сверхъестественные силы. Ладно, с этого и начнем.

  Эрни открыл шкаф и выволок уйму всяких цепей и замков. Затем подошел к телефону и попросил позвать какую-то Эдну Хемлок. Эдна Хемлок должна была встретиться с нами через двадцать минут на углу возле Бара Вуди. Мы с Эрни сели ко мне в машину, заехали в шланбой за двумя квинтами, подобрали Эдну и поехали ко мне.

  Они по-прежнему сидели в кухне. Обжимались, как ненормальные. Но как только дьявол засек Эдну, о моей старухе тотчас было забыто. Скинул ее, как пару обтруханных трусиков. Эдна имела все. Когда ее собирали, ошибок не делали.

  – А почему бы вам двоим не выпить вместе и не раззнакомиться хорошенько? – сказал Эрни, ставя перед каждым по стакану виски.

  Дьявол посмотрел на Эрни.

  – Эй, ебала, ты ведь тот самый парень, что запихал меня в клетку, ведь так?

  – Да ладно тебе, – ответил Эрни. – Кто старое помянет…

  – Хуй на нэ! – И дьявол ткнул своим пальцем, и лучик пламени добежал до Эрни, и больше Эрни с нами не было.

  Эдна улыбнулась и подняла стакан. Дьявол косо ухмыльнулся, поднес свой стакан ко рту и влил его в себя винтом.

  – Отличная штука! – сказал он. – Кто покупал?

  – Тот человек, что вышел из комнаты минуту назад, – ответил я.

  – А-а.

  Они с Эдной выпили еще по одной и начали строить друг другу глазки. Тут взъерепенилась моя старуха:

  – Хватить лыбиться на эту прошмандовку!

  – На какую прошмандовку?

  – Вот на эту!

  – Ты лучше пей, да помалкивай!

  Он ткнул пальцем в мою старуху, что-то щелкнуло, и та исчезла. Он обернулся ко мне:

  – А ты что скажешь?

  – О, я ведь тот парень, что принес кусачки, помнишь? Я тут шестерю помаленьку, полотенца подношу и все такое…

  – Хорошо все-таки, что ко мне сверхъестественные силы вернулись.

  – Действительно полезно, – сказал я. – У нас все равно проблемы с перенаселением.

  Он пожирал Эдну глазами. Они так друг на друге залипли, что мне удалось спереть один пузырь. Я взял виски, сел в машину и поехал обратно на пляж.

  Жена Эрни до сих пор сидела в задней комнатке. Увидев свежий вискач, она обрадовалась, и я налил нам обоим.

  – Что за пацан у вас в клетке сидит? – спросил я.

  – А-а, полузащитник третьей линии в одном из местных колледжей. Пытается шару сбить.

  – А ведь у тебя хорошие сиськи, – сказал я.

  – Ты думаешь? Эрни мне никогда ничего про сиськи не говорил.

  – Пей давай. Хорошая штука.

  Я придвинулся поближе. У нее были хорошие жирненькие ляжки. Когда я ее поцеловал, она не сопротивлялась.

  – Я так устала от этой жизни, – сказала она. – Эрни всегда был дешевым фарцовщиком. А у тебя хорошая работа?

  – Еще какая. Я старший экспедитор на «Дромбо-Западной».

  – Поцелуй меня еще, – попросила она.

  Я скатился и вытерся простыней.

  – Если Эрни узнает, он нас обоих убьет, – сказала она.

  – Эрни не узнает. Не беспокойся.

  – Ты здорово трахаешься, – сказала она. – Но почему я?

  – Сам не понимаю.

  – Я в смысле, что тебя заставило?

  – О, – ответил я, – черт меня дернул.