ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ СОЧИНИТЬ РАССКАЗ О ЛЮБВИ

  Марджи собиралась на свиданку с этим парнем но пути к ней этот парень встретил другого парня в кожаной куртке и парень в кожаной куртке распахнул свою кожаную куртку и показал ее парню свои сиськи поэтому ее парень приехал к Марджи и сказал что на свиданку прийти не сможет потому что парень в кожаной куртке показал ему свои сиськи и он теперь собирается этого парня отъебать. Поэтому Марджи отправилась повидать Карла. Карл был дома, она села и сказала Карлу:

  – Этот парень собирался пригласить меня в кафе где столики стоят снаружи и мы собирались пить вино и разговаривать, просто пить вино и разговаривать, вот и все, ничего больше, но по пути сюда этот парень встретил другого парня в кожаной куртке и парень в кожаной куртке показал этому парню свои сиськи и теперь этот парень собирается отъебать парня в кожаной куртке, поэтому ни столика, ни вина, ни разговоров мне не светит.

  – Я не могу писать, – промолвил Карл. – Ушло.

  Затем он встал и вышел в ванную, закрыл за собой дверь и посрал. Карл ходил срать четыре-пять раз в день. Больше делать было нечего. Он принимал пять-шесть ванн в день. Делать больше нечего было. Напивался он по тем же самым причинам.

  Марджи услышала шум воды из бачка. Потом Карл вышел.

  – Человек просто не может писать по восемь часов в день. Он даже не может писать каждый день или каждую неделю. Полная засада. Ничего не остается делать – только ждать.

  Карл подошел к холодильнику и вернулся с шестериком Мичелоба. Открыл бутылочку.

  – Я величайший писатель в мире, – сказал он. – А ты знаешь, как это сложно?

  Марджи не ответила.

  – Я чувствую, как по мне всему боль ползает. Будто вторая кожа. Хорошо бы ее сбросить, как змее.

  – Так ложись на ковер и попробуй.

  – Слушай, – спросил он, – а где я с тобой познакомился?

  – В забегаловке у Барни.

  – Н-да, тогда кое-что ясно. Выпей пива.

  Карл открыл бутылку и передал ей.

  – Ага, – сказала Марджи, – я знаю. Тебе нужно одиночество. Тебе необходимо быть одному. Только когда тебе хочется или когда мы ругаемся, ты садишься на телефон. Говоришь, что я тебе нужна. Говоришь, что с бодуна помираешь. Ты быстро слабеешь.

  – Я быстро слабею.

  – И ты со мной такой скучный, ты никогда не загораешься. Вы, писатели, такие… драгоценные… вы людей терпеть не можете. Человечество смердит, правильно?

  – Правильно.

  – Но всякий раз, когда мы ругаемся, ты начинаешь закатывать эти гигантские балехи на четыре дня. И тут ты вдруг становишься остроумным, таким ГОВОРЛИВЫМ! Ты внезапно полон жизни, болтаешь, танцуешь, поешь. Пляшешь на кофейном столике, швыряешь бутылки в окно, играешь Шекспира целыми актами. Внезапно ты жив – когда меня нет. О, я об этом слышу!

  – Мне не нравятся вечеринки. Особенно я не люблю людей на вечеринках.

  – Для парня, который не любит вечеринки, ты определенно закатываешь их больше, чем достаточно.

  – Послушай, Марджи, ты не понимаешь. Я больше не могу писать. Сдох. Я где-то не туда свернул. Где-то я умер среди ночи.

  – Ты умрешь только одним способом – от одного из своих здоровенных бодунов.

  – Джефферс сказал, что даже самые сильные люди попадают в капканы.

  – Кто такой Джефферс?

  – Мужик, превративший Большой Сюр в ловушку для туристов.

  – Что ты собирался делать сегодня вечером?

  – Слушать песни Рахманинова.

  – А это еще кто?

  – Мертвый русский.

  – Ты посмотри на себя. Ты просто сидишь.

  – Я жду. Некоторые парни ждут по два года. Иногда это так и не возвращается.

  – А если никогда не вернется?

  – Тогда я просто надену башмаки и спущусь на Главную Улицу.

  – Почему ты не устроишься на приличную работу?

  – Приличных работ не бывает. Если у писателя не получается жить творчеством, он покойник.

  – Ох, да ладно тебе, Карл! У миллиардов людей в мире не получается жить творчеством. Ты хочешь сказать, что они покойники?

  – Да.

  – А у тебя – душа? Ты – один из немногих, у кого есть душа?

  – Похоже, что так.

  – Похоже, что так! Ты со своей пишущей машиночкой! Ты со своими крохотными чеками! Да моя бабушка больше тебя зарабатывает!

  Карл откупорил следующую бутылку пива.

  – Пиво! Пиво! Ты со своим проклятым пивом! Оно даже в рассказах твоих есть! «Марти поднес ко рту бутылку пива. Он оторвал от нее взгляд, и тут в бар вошла эта крупная блондинка и села рядом с ним…» Ты прав. Ты кончился. Твой материал ограничен, очень ограничен. Ты не можешь написать рассказ о любви, ты не можешь написать приличную любовную историю.

  – Ты права, Марджи.

  – Если человек не может написать любовную историю, он бесполезен.

  – А ты их сколько написала?

  – Я не претендую на то, чтоб быть писателем.

  – Зато, – произнес Карл, – ты, кажется, становишься в позу чертовского литературного критика.

  Вскоре после этого Марджи ушла. Карл сидел и пил оставшееся пиво. Это правда, умение писать его оставило. Нескольких врагов-подпольщиков осчастливил. Теперь смогут вырасти на одно деление. Смерть их радует, будь они хоть в подполье, хоть сверху. Он вспомнил Эндикотта, как тот сидит и разглагольствует:

  – Ну что, Хемингуэя нет, Дос-Пассоса нет, Пэтчена нет, Паунда нет, Берримен с моста прыгнул… все выглядит лучше, лучше и лучше.

  Зазвонил телефон. Карл снял трубку.

  – Мистер Гэнтлинг?

  – Да? – ответил он.

  – Мы хотели поинтересоваться, не сможете ли вы почитать в Колледже Фэйрмаунт?

  – Ну, смог бы, какого числа?

  – Тридцатого, следующего месяца.

  – Мне кажется, я тогда ничем не занят.

  – Наш обычный гонорар – сто долларов.

  – Обычно я получаю сто пятьдесят. Гинзберг получает тысячу.

  – Так то Гинзберг. Мы можем предложить только сто.

  – Хорошо.

  – Прекрасно, мистер Гэнтлинг. Мы пришлем вам подробности письмом.

  – Как насчет дороги? Дьявольски далеко к вам добираться.

  – Ладно, двадцать пять долларов на дорогу.

  – Договорились.

  – Вы не согласились бы побеседовать со студентами на занятиях?

  – Нет.

  – Будет бесплатный обед.

  – Принимаю.

  – Прекрасно, мистер Гэнтлинг, мы с нетерпением ждем вас на кампусе.

  – До свидания.

  Карл походил по комнате. Посмотрел на пишущую машинку. Вставил в нее листок бумаги, затем поразглядывал девчонку в изумительно коротенькой мини-юбке, проходившую мимо окна. Потом начал печатать:

  «Марджи собиралась на свиданку с этим парнем но пути к ней этот парень встретил другого парня в кожаной куртке и парень в кожаной куртке распахнул свою кожаную куртку и показал ее парню свои сиськи поэтому ее парень приехал к Марджи и сказал что на свиданку прийти не сможет потому что парень в кожаной куртке показал ему свои сиськи…»