АККУМУЛЯТОР ПОДСЕЛ

  Я купил ей выпить, а потом еще выпить, и уж потом мы поднялись по лестнице за баром. там располагалось несколько больших комнат. она меня завела. язычком мне крутила. и мы лапали друг друга всю дорогу, пока поднимались. в первый раз я всунул стоймя, прямо в дверях. она лишь трусики оттянула, и тут я вставил.

  потом мы зашли в спальню, а на другой постели пацан какой-то лежит, там две постели было, и пацан этот говорит:

  – здорово.

  – это мой брат, – говорит она.

  парнишка – прямо доходяга, а по виду – отпетый бандит, но если вдуматься, все люди на свете по виду отпетые бандиты.

  в изголовье стояло несколько бутылок вина. они открыли одну, я подождал, пока оба отопьют, потом сам хлебнул.

  кинул десятку на комод.

  пацан от бутылки не отрывался.

  – у него старший брат – великий тореадор, Хайме Браво.

  – я слыхал о Хайме Браво, он, в основном, в Т. на арену выходит, – сказал я. – но тюльку на уши мне вешать не надо.

  – ладно, – ответила она. – тюльки не будет.

  мы немного поговорили, прикладываясь, – просто светская беседа. а потом она погасила свет, и с брательником на соседней кровати мы сделали это снова. бумажник я сунул под подушку.

  когда мы закончили, она зажгла лампочку и ушла в ванную, а мы с брательником отхлебнули по очереди. когда он отвернулся, я вытерся простыней.

  она вышла из ванны, по-прежнему хорошенькая; я имею в виду, после двух случек она все еще хорошо выглядела. груди маленькие, но твердые; сколько бы в них ни было, торчали как надо. а задница – большая, тоже то, что нужно.

  – ты зачем сюда заехал? – спросила она, подходя к кровати. скользнула ко мне под бок, натянула простыню, приложилась к пазырю.

  – аккумулятор зарядить через дорогу.

  – после вот этого, – сказала она, – тебе самому подзарядка понадобится.

  мы рассмеялись. даже брательник рассмеялся. потом посмотрел на нее:

  – он нормальный?

  – конечно, нормальный, – ответила она.

  – вы о чем это? – спросил я.

  – нам надо поосторожнее.

  – не понял?

  – тут одну девчонку в прошлом году чуть не убили. какой-то парень сунул ей кляп в рот, чтоб не орала, потом достал перочинный ножик и по всему тело ей крестов понавырезал. столько крови потеряла, чуть не умерла.

  брательник ее оделся очень медленно, потом ушел. я дал ей пятерку. она швырнула ее на комод к десятке.

  протянула мне бутылку. хорошее вино, французское. от него не тошнит.

  она потерлась об меня ногой. мы уже оба сидели в постели. очень удобно.

  – тебе сколько лет? – спросила она.

  – черт-те сколько – почти полвека.

  – вжариваешь ты здорово, а выглядишь как развалина ходячая.

  – прости. я не очень симпатичный.

  – о, нет, я думаю, ты – прекрасный человек. тебе это кто-нибудь говорил?

  – спорить готов, ты это всем говоришь, с кем ебешься.

  – нет, не всем.

  мы еще немного посидели, бутылка ходила по кругу. было очень тихо, если не считать отзвуков музыки. доносившихся снизу из бара. я аж в какой-то сонный транс впал.

  – ЭЙ! – завопила она. и длинным ногтем мне прямо в пупок.

  – оу! ч-черт!

  – ПОСМОТРИ на меня!

  я повернулся и посмотрел.

  – что ты видишь?

  – красивую мексиканскую индианку.

  – как ты это видишь?

  – что?

  – как ты видишь? ты же глаз не открываешь. ты щуришься. почему?

  справедливый вопрос. я хорошенько отхлебнул французского вина.

  – не знаю. может быть, я боюсь. всего боюсь. я имею в виду – людей, домов, вещей, всего. людей, главным образом.

  – я тоже боюсь, – сказала она.

  – но у тебя глаза открыты. мне нравятся твои глаза.

  она прикладывалась к бутылке. сильно прикладывалась. знаю я этих мексиканцев в Америке. я ждал, когда она сучиться начнет.

  тут в дверь забарабанили так, что я чуть не обосрался. распахнули ее злобно, по-американски: там стоял бармен – здоровенный, краснорожий, брутальный банальный ублюдок.

  – ты еще с этим мудозвоном не закончила?

  – мне кажется, ему еще хочется, – ответила она.

  – это так? – спросил г-н Банальный.

  – думаю, да, – ответил я.

  взгляд его ястребом кинулся к деньгам на комоде, и он захлопнул дверь. общество денег. они думают, что деньги – волшебная палочка.

  – это был мой муж… как бы, – сказала она.

  – мне кажется, я больше не хочу, – сказал я.

  – почему?

  – во-первых, мне 48. во-вторых, это как ебаться в зале ожидания на автостанции.

  она засмеялась.

  – я – то, что вы, парни, называете «блядью». я должна выебать 8 или 10 мужиков в неделю, по меньшей мере.

  – это уж точно мне никак не поможет.

  – зато мне поможет.

  – ну.

  мы еще раз по очереди приложились.

  – тебе нравится с женщинами ебаться?

  – я для этого и здесь.

  – а с мужчинами?

  – я не ебусь с мужчинами.

  она присосалась к бутылке. наверное, добрую четверть выхлестала.

  – может, тебе в жопу хотелось бы? может, тебе хотелось бы, чтобы какой-нибудь мужик выебал тебя в жопу?

  – ты ахинею несешь.

  она смотрела прямо перед собой. на дальней стене висел маленький серебряный Христос. и она смотрела на этого маленького серебряного Христа на кресте. Христос был очень хорошенький.

  – может, ты это утаивал. может, ты хочешь, чтобы кто-нибудь выебал тебя в жопу.

  – ладно, пусть будет по-твоему: может, мне этого действительно хочется.

  я взял штопор и откупорил верхушку нового французского вина, пропихнув крошки пробки и прочего дерьма в вино, как я обычно делал. только официанты в кино могут открывать французское вино без лажи.

  я сделал первый хороший глоток. с пробкой и всем остальным. протянул ей бутылку. нога у нее упала с кровати. лицо стало как у рыбы. она хорошенько глотнула.

  я забрал у нее вино. казалось, маленькие крошки пробки в бутылке не знают, куда деваться. от некоторых я избавился.

  – ты хочешь, чтобы я тебя в жопу выебала? – спросила она.

  – ЧТО?

  – а я МОГУ!

  она поднялась с кровати, подошла к верхнему ящику комода, застегнула у себя на талии этот ремень и повернулась ко мне – и прямо на меня посмотрел ЗДОРОВЕННЫЙ целлулоидный хуй.

  – десять дюймов! – рассмеялась она, выпячивая живот, подсовывая эту штуку прямо мне под нос. – и никогда не опускается, никогда не изнашивается!

  – ты мне раньше больше нравилась.

  – ты не веришь, что мой старший брат – Хайме Браво, великий тореадор?

  о какая – стоит с привязанным целлулоидным хуем и спрашивает меня про Хайме Браво.

  – я не думаю, что Браво имел бы в Испании успех, – сказал я.

  – а ты бы имел в Испании успех?

  – черт, да я в Лос-Анжелесе успеха не имею. а теперь сними, пожалуйста, этот уморительный искусственный хуй…

  она отстегнула его и сложила обратно в верхний ящик комода.

  я вылез из постели и сел на жесткий стул, отхлебывая из горла. она нашла себе другой стул, и вот так мы и сидели друг напротив друга, голые, и передавали другу другу бутылку.

  – это мне почему-то напоминает старый фильм с Лесли Ховардом, хотя эту часть они бы ни за что не сняли. это же Ховард в кино по Сомерсету Моэму снимался? БРЕМЯ СТРАСТЕЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ?

  – я не знаю этих людей.

  – правильно. ты слишком молодая.

  – а тебе нравился этот Ховард, этот Моэм?

  – у них у обоих стиль был. много стиля. но почему-то с ними обоими – часы ли пройдут, дни или годы – начинаешь, в конечном итоге, думать, что тебя облапошили.

  – но у них у обоих было то, что ты называешь «стилем»?

  – да, стиль очень важен. множество людей орет правду, но без стиля она беспомощна.

  – у Браво есть стиль, у меня есть стиль, у тебя есть стиль.

  – хоть чему-то научилась.

  потом я снова залез в постель. за мной – она. я попробовал снова. ничего не вышло.

  – сосешь? – спросил я.

  – конечно.

  она взяла его в рот и что-то из меня выжала.

  я дал ей еще пятерку, оделся, отхлебнул еще вина и спустился по лестнице, перешел через дорогу к заправке. аккумулятор зарядили полностью. я заплатил работнику, выкатил задним ходом машину, дернул по 8-й авеню. 2 или 3 мили за мною висел легавый на мотоцикле. в бардачке у меня лежала пачка КЛОРЕТОВ, я ее вытащил, извлек 3-4. лягаш, наконец, отлип и прицепился к какому-то япу, который внезапно свернул влево на бульвар Уилтшир, не включив поворотника и не просигналив рукой. они заслужили друг друга.

  когда я приехал к себе, женщина спала, а маленькой девочке захотелось, чтобы я почитал ей из книжки под названием ЦЫПЛЯТА КРОХИ СЬЮЗАН. это было ужасно. Бобби нашел картонный ящик, чтобы в нем могли спать цыплята. он поставил его в угол за кухонную плиту. потом Бобби насыпал немного кашки Крохи Сьюзан в маленькую тарелочку и аккуратно поставил ее в ящик, чтобы цыплята могли немножко пообедать. а Кроха Сьюзан смеялась и хлопала своими маленькими жирными ладошками.

  позже выясняется, что два других цыпленка – петушки, а Кроха Сьюзан – наседка, наседка, отложившая чудеснейшее на свете яйцо. вот те на.

  я уложил маленькую девочку, зашел в ванную и пустил в ванну горячую воду. потом залез туда и подумал: в следующий раз, когда аккумулятор сядет, пойду в кино. потом я вытянулся в горячей воде и забыл обо всем. почти.